Шолоховская весна – 2000.
Научно-исследовательская работа
Ученика 11 класса МОУ СОШ № 4
Удовиченко Владимира.
Научный руководитель
учитель литературы МОУ СОШ № 4
Рудая М.П.
Народная поэзия и М.А.Шолохов.
Древняя русская река, батюшка Тихий Дон. Полон жизни и силы он. Неразрывно связан с судьбами вольнолюбивых казаков. Веками складывались о нём легенды, сказания, чарующие своей поэтичностью, глубиной и эпическим размахом песни. По признанию Михаила Александровича Шолохова, эти старинные казачьи песни вдохновляли его при работе над романом «Тихий Дон», и одна из них стала язан с судьбами вольнолюбивых казаков.эпиграфом, запевом шолоховского эпоса:
Ой, ты, наш батюшка тихий Дон,
Ой, что же ты, тихий Дон,
Мутнёхонек течёшь?
А как мне, тиху дону, не мутну течи,
Со дна меня, тиха Дона, студёны ключи бьют,
Посередь меня, тиха Дона,
Бела рыбица мутит.
В обращении к батюшке тихому дону звучат и глубокая любовь народа к своему краю, и глубокая печаль, и жалобы на тяжкую долю. Это похоже на стон, на плач по умытой кровью и вдовьими слезами родине. Эпический образ возмутившейся реки – это символ народного гнева и возмущения, символ великих потрясений.
По свидетельству донских фольклористов, на Дону более пяти тысяч народных песен, половина из них исторические песни. М.А.Шолохов в своём романе «Тихий Дон» использовал более трехсот казачьих песен.
Радуясь и печалясь о делах нынешних, народная песня несёт дню завтрашнему правдивый рассказ о былом. И сегодня поют о Стеньке Разине (его ещё А.С.Пушкин назвал «самым поэтичным лицом русской истории»), о Пугачеве, о Ермаке, любимом герое народной песни, об Игнатушке Некрасове, о пленённом шведами Иване Краснощёкове, отчаянной смелости казаке и о Степане Ефремове, и о Матвее Платове. Атаманы, есаулы, хорунжие, простые казаки – всё войско донское, которое волею судьбы беспрестанно утверждало славу земли донской в кровавых битвах, - всё в песнях.
Историчность донской песни не только в правдивом описании значительных событий, но и в картинках жизни обыденной. Она рассказывает о нравах и правилах жизни, о культуре и обиходе народа, о тех нравственных законах, по которым слагается человеческая жизнь. Эти правила чисты и прекрасны: верность, братство, любовь, бескорыстие, трудолюбие, правдивость, смелость – вот что извечно воспевал казачий народ. Зависть и корысть, трусость, лень, ложь – вот что судил высшей мерой.
М.А.Шолохов писал: «Песня – это не писанная, а спетая история народа. Песни, если они сложены народом, никогда не отступают от правды». И это действительно так, ведь казачий народ жил на Дону по своим неписанным законам, он не подчинялся законам, приказам царя. У нас существовала самая идеальная демократическая форма правления – Круг. На нём решались все вопросы, на нём создавались законы. И всё это находило своё отражение в народных песнях:
Собирались казаки – други, люди вольные,
Собирались они, братцы, во единый круг,
Они думали думушку всё единую.
Таким образом, у казаков появилась своя устная книга по истории, сотканная из народных песен, преданий, обычаев. Она правдива, потому что её законы проверены веками.
Без сомненья, М.А.Шолохов хорошо знал донской фольклор, любил его и сумел мудро и толково вплести его в сюжет своих произведений.
Читаем первый том романа «Тихий Дон» и видим, перед нами сама жизнь народа, удивительно простая и безумно сложная, но совершенно свободная от литературных форм её выражения. Превосходное сопоставление в первом томе романа «испоганенного» Гришкой Мелеховым чувства Аксиньи с «ископытенной остролистой зелёной пшеницей» вместе с тем является и превосходной притчей. А сцену исполнения отступающими к Новороссийску повстанцами песни «Ой, как на речке было, братцы, Камышинке….», - сцену с неповторимой силой передающую ощущение ими своего бесславия, фольклористы именуют образцом «включения устно-поэтических жанров и их элементов в произведение».
Так мог изобразить жизнь народа только человек, выросший в самых глубинах казачества, впитавший с детства уроки народной поэзии, этнографии. Талант Шолохова как писателя и фольклориста проявляется и в описании плача Ильиничны, изображённого с потрясающей художественной силой. «Ильинична, добравшись до гумна, всматривается в сумеречную степную синь, негромко зовёт «младшенького», как будто он сам стоит тут же. «Гришенька! Родненький мой! - помолчала и уже другим, низким и глухим голосом сказала: - Кровинушка моя!»
Как правдиво писатель изобразил и певучесть донского диалекта, и безграничную материнскую любовь. Материнская боль, плач по казакам, по Родине своей звучит и во втором песенном эпиграфе:
Не сохами-то славная землюшка наша распахана;
Распахана наша землюшка лошадиными копытами,
А засеяна славная землюшка казацкими головами,
Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветён наш батюшка тихий Дон сиротами.
Наполнена волна в тихом Дону
отцовскими, материнскими слезами.
Горька жизнь на Дону. Почему? Ответ мы находим у Шолохова в четвёртом томе романа. Что нарушило мирную жизнь казаков? Что принесло горе на Дон? Нужны ли людям войны, революции? Историческая народная песня, взятая Шолоховым в эпиграф, создана не в двадцатом веке (во время написания романа), а гораздо раньше и говорит о том, что казакам приходилось воевать на протяжении всей своей истории и, несмотря на это, отношение к войне у народа отрицательное, так как война – это противоестественное состояние для людей. Человек рождён для творения благих дел, добра, и не случайно, Гришку Мелехова так тянет всё время к земле. И когда, наконец, война опостылеет ему, он бросит своё оружие в Дон и пожелает вернуться к земледелию. К этому стремится казак всегда. В 15-16 веках он жил охотой, рыбной ловлей, военным промыслом с целью обеспечить себе защиту, а позже сама жизнь заставила вести оседлый образ жизни: сеять, пахать землю, растить хлеб и детей. Никто из людей не желает умереть на чужбине, умереть молодым. Каждый мечтает с войны вернуться домой, на Родину, к родителям, жене. Поэтому так тревожили душу героям романа тоскливые, грустные песни:
Ой, да разродимая моя сторонка,
Не увижу я больше тебя.
Не увижу, голос не услышу,
На утренней зорьке в саду соловья.
А ты разродимая моя мамаша,
Не печалься дюже обо мне.
Ведь не все же, моя дорогая,
Умирают на войне.
Шолохов использует в романе и другие песни на эту тему:
Еду, еду по чистому полю,
Сердце чувствует во мне,
Ой, да сердце чует, оно предвещает –
Не вернуться молодцу домой.
А как мастерски писатель вводит их в произведение: «басы ещё не обрывали последних слов, а подголосок уже взметывался над ними, и звуки, трепеща, как, трепеща, как крылья белогрудого стрепета в полёте, торопясь, звали за собой, рассказывали:
Просвистела пуля свинцовая,
Поразила грудь мою,
Я упал коню своему на шею,
Ему гриву черну кровью обливал…
А дальше Шолохов пишет о радости возвращения живым и здоровым домой, и том, что « не замыть тоски» тем, чьи казаки не вернулись домой, на Родину, и даёт очень подробное описание плача казачки по мужу, погибшему в чужом краю. Об это поётся и в песне:
Поехал казак во чужбину далёку
На добром коне он своём вороном……
На том, на кургане в далёкой сторонке,
Когда на Дону разольётся весна,
Быть может родная, заметная пташка.
Порой прощебечет про жизнь казака.
Гениальность Шолохова – в том, что он сумел посмотреть на революцию, на мировую и гражданскую войны с общечеловеческих позиций.
А удалось ему благодаря знанию донского фольклора и этнографии – энциклопедии казачества.
Во время работы над романом М.А.Шолохов много читал, ездил по станицам и хуторам, собирал народные песни и предания, изучал архивы и рукописи, слушал и записывал рассказы стариков о былых походах.
Бывало, рассказывал сам писатель, казаки, прервав воспоминания, заведут старинную песню, и в ней оживает всё былое: и топот копыт, и казацкая удаль, и горе матери, не дождавшейся сына-казака из дальних краёв, степь с её раздольем, Дон с его величавым течением:
Как ты, батюшка, славный тихий Дон,
Ты, кормилец наш, Дон Иванович,
Про тебя лежит слава добрая.
Слава добрая, речь хорошая.
И дальше в песне говориться опять о социальных проблемах:
Уж как то мне всё мутну не быть,
Распустил я своих ясных соколов,
Ясных соколов – донских казаков,
Размываются без них мои круты бережки,
Высыпаются без них косы жёлтым песком.
Поётся об уроках войн, ненужных, убийственных: он наносят вред Родине, Дону. Гражданская война размежевала Дон, станицу, край, семью. Пришло время, когда старость, мудрость не уважают, не слушаются некоторые батюшку Дон Ивановича. Отсюда беды, конечно, в поэтической форме народ решал вечные проблемы – любви, жизни, смерти. А все проблемы решаемы только в мирное время.
Много величественного, эпического, по-народному широкого и бессмертного в истории казаков. Они принесли неисчислимые жертвы и страдания во имя родины и свободы. И в песне – эпиграфе отражена история, которая начиналась ещё в 15 веке. А возможно и раньше. Ведь Илья Муромец, говорят, тоже был казаком, а жил в 10 веке.
Казак – по-тюрски удалец, вольный человек, владеющий конём и оружием. Они защитники южных границ России, они независимы и бесстрашны. В казаках ценились свободолюбие, храбрость, рыцарство. Не смотря на многовековые старания царей обезличить самобытную их жизнь, утвердить свою власть, казаки сохранили трудолюбие, любовь к родине, земле, гордость.
М.А.Шолохов учёл это и сумел показать казаков как умных, деловых, с сильным характерами людей. Много в персонажах Шолохова доброты, искренности, человечности, все герои самобытны, умеющие глубоко любить друг друга. И в песни, и в речи казаков много нежности в обычных обращениях друг к другу: «бабанюшка», «болезная», «братунюшка», «светик», «родимушка», «чадушка», «ягодка», «мамунюшка», «дочушка», «батюшка», «любушка», «жаль моя», « незабудняя», «колосочек».
В стиле Шолохова редкие по выразительности словесные средства. Он знает силу диалекта Дона, он строит выразительные средства, опираясь на язык народа. Повествовательная речь писателя пестрит словами и оборотами разговорной речи. И оригинальность стиля Шолохова как раз в том, что в нём синтезировано устно-поэтические, просторечные и разговорные формы языка. И этот синтез Шолохов увидел и в казачьей песне. Старинные казачьи песни, простые. Родниковой чистоты, хотя и с заметным налётом древности, задевают душу трепетной любовью к земле, родному краю. В них – раздумье, эпическая широта. Проходных слов, заполняющих пустоту, нет совсем. Каждое имеет смысловую и эмоциональную нагрузку. Взволнованная интонация – вопросы, восклицания, обращения, символика, строгий смысловой и образный параллелизм, чуть замедленный ритм, старинная лексика – «студёные ключи», «бела рыбица мутит» - всё это создаёт эмоциональную стихию песен, которые использовал Шолохов. Песни естественно вписывались в роман и не только песни, а и сказки, заговоры, молитвы, причитания, пословицы, поговорки, дразнилки, поверья, прибаутки, прозвища. Эпические картины степей, Дона, событий войны, нелёгких судеб вряд ли бы столь волнующими, достоверными, окрашенными психологически, если бы не было этой опоры в незамутнённом источнике красивой и сильной народной поэзии.
Шолохов изобразил Донщину как песенный край, а значит, и край поэзии. Где казак – там и песня. Горько повествует она о превратности судеб военных. Тягучая и сильная, пережившая века, плывёт песня под стук колёс по пыльным дорогам, ликующе гремит на свадебном пиру, скорбью – думушкой тихо несётся из солдатских вагонов на дорогах мировой войны.
«Убивается серебряный тенорок, и басы стелют бархатную густую печаль.
Ему не вернуться в отческий дом. Тенор берёт ступенчатую высоту, хватает за самые оголённые.
Напрасно казачка молодая…и многие голоса хлопочут над песней. Оттого и густа она и хмельна, как полесская брага».
Фольклор – это сложившееся веками миросозерцание народа, его философия. Здесь могут обветшать какие-то словесные формулы, приёмы, обновиться содержание понятий, но непреходяща поэтическая одухотворённость мира, многозначная символика картин и образов, их глубокая синтетичность. И земля, и небо, и человек предстают здесь в единстве, и потому что всё изображённое – солнце, огонь, ветры, воды рек, деревья и цветы, - помимо прямого значения имеют особый поэтический смысл.
Над головами любимых героев Шолохова гремя грозы, им светит в пути месяц – казачье солнышко, в дымной мгле Григорий Мелехов видит ослепительно сияющий чёрный диск солнца – всё это в духе фольклорной стилистики.
«Аксинья, найдя в чудеснейшем сплетении цветов и трав ландыш, увенчанный снежно-белыми пониклыми чашечками цветов, плачет, вспомнив свою бедную радостями жизнь, подступившую старость.» Это тоже сродни устно-поэтической традиции.
Наталья, провожая в последний раз Григория. Стоит у ворот, а свежий ветерок рвёт из её рук чёрную траурную косынку – опять образ из народной символики.
Читаем о том, как над страшным полем недавней битвы в синей омутной глубине плывут облака, как летят во все стороны, словно капли крови, срезанные лошадиными копытами пунцовые головки тюльпанов, - чувствуем в основе этого описания мощную народную образность.
Роман «Тихий Дон» богат параллелизмами, поэтическими сопоставлениями, метафорами. Какое в них ощущение полноты и красочности земного бытия:
«Аксинья, обвилась вокруг Григория, как хмель вокруг дуба».
«Ласковым телком притулилась к оттаявшему бугру рыжее потеплевшее солнце».
«Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой, дурнопьяном цветёт поздняя бабья любовь».
«Меж туч казаковый молодой желтоусый месяц».
По-фольклорному звучит у Шолохова «жёлтая марь засматривающих солнцу в глаза подсолнухов», «стеклянная стыпь холодеющего неба», «в лесу, завешанном кружевным инеем, строгая бель», «синеватая белесь неба», «нерадостная прожелтень».
«И может быть, пишет М.А.Шолохов, - ни в одной из форм языкового творчества народа с такой силой так многократно не проявляется его ум, так кристаллически не отличается его национальная история, общественный строй, быт, мировоззрение, как в пословицах.
Меткий и образный русский язык особенно богат пословицами. Их тысячи, десятки тысяч! Как на крыльях, они перелетают из века в век, от одного поколения к другому, и не видна та безграничная даль, куда устремляют свой полёт эта крылатая мудрость».
По всему роману жемчугом рассыпана народная фразеология:
«Вот вам и хомут и дуга, а я вам больше не слуга».
«То-то умом Бог обнёс».
«Не выпляшу, так выпрошу».
«Ты каждой дыре гвоздь».
«Гори оно ясным огнём»
«Вали кулём – после разберём».
«Голова-то одна на плечах: не дай, Бог, эту срубят – другая до Покрова не вырастет».
«Царица наша лохмоногая»,
«Сами за правду алтын бы заплатили».
Народная фразеология естественно, ненавязчиво входит в авторскую речь: «Сало и казачья присяга – откидное молоко, привезённое из дома в сумке, - весь обед», «отцово упрямство, что вяз на корню: гнуться – гнётся, а сломать и не пробуй», «неяркое солнце стало в полдуба», «Дай гляну, как тебя примолвили»(ранили).
М.А.Шолохов жил на Дону. Степь здесь окружает каждую станицу, каждый хутор. О ней поют песни. Она была неотъемлемой частью быта казаков, их существования. Пастбище, сенокос, уборка хлебов, вспашка земли, охота, поездки по просёлкам, военные походы – всё это сближало человека с родной степью. Казаки знали её мельчайшие приметы.
У Шолохова степь живописна сама по себе, без словесных украшений и риторик. Она зазвучала как торжественная и скорбная, мятущаяся и победная симфония жизни.
Степь у Шолохова стала и лирикой, и эпосом.
«степь родимая! Горький ветер, оседавший на гривах косячных маток и жеребцов. На сухом конском храпе от ветра солоно, и конь вздыхая горько-солёный запах, жуёт шелковистыми губами и ржёт, чувствуя на них привкус ветра и солнца. Родимая степь под низким донским небом! ….Низко кланяюсь и по-сыновьи целую твою пресную землю, донская, казачьей, не ржавеющей кровью политая степь!»
Здесь всё: и эпитеты, и инверсия, и параллелизм, и повтор важных слов. Поэтому так торжественно, лирично звучит сыновья клятва преданных родине. В описании шолоховской степи – народная поэзия. И жизнь главного героя сравнивается со степью выжженной, а жизнь Аксиньи – с отцветающим ландышем. И это сравнение имеет фольклорную основу:
Что цвели-то, цвели в поле цветики.
Цвели и поблекли.
Отцветающий сад, поникшая ивушка, погубленные морозами цветы, угасающая лучинушка, крик кукушки, обломившиеся крылья у селезня – постоянные эпитеты кручины, тоски, одиночества.
И на ритме прозы Шолохова отразилась песенная стихия, мелодия разговорной речи. Вот один ритм:
«Аксинья умерла на руках у Григория незадолго до рассвета. Сознание к ней так и не вернулось. Он молча поцеловал её в холодные и солёные от крови губы, бережно опустил на траву, встал». Лаконизм здесь предельный, интонация напряжённая.
И рядом другой, замедленный, раздумчивый, элегический тон: «Ранней весной, когда сойдёт снег и подсохнет полегшая на зиму трава, в степи начинаются весенние палы. Потоками струится подгоняемый ветром огонь, жадно пожирает он сухой аржинец, взлетает по высоким будыльям татарника»…
Шолохов и здесь оказал пример мастерства. Эпос дал ему возможность на широчайшем материале красоту языка показать. Живописная сторона, лирика, звучность слов, динамика, чередование то предельно кратких, то усложнённых синтаксических конструкций, изящная ритмика, музыкальность – всё это делает стиль Шолохова отчётливо индивидуальным и воспринимается как выдающееся достижение поэтической культуры двадцатого века.
В романе автор использует и многие казачьи приметы. В самой завязке романа есть красочная сцена, когда Мелеховы с помощью Аксиньи и ещё одной соседки ловят в грозу стерлядей (дело происходит, как можно установить, в первой половине мая):
«Рыба к берегу зараз идёт, боится бурю», поясняет опытный рыболов Пантелей Прокофьевич. Действительно, лов оказался удачным, они набрали два мешка стерляди.
Другой пример приметы. Упоминается дублёная овчинная шуба как признак простонародности. Это очень точная бытовая примета того времени. Овчинный тулуп, шуба или полушубок, непокрытые тканью, считались у казаков исключительно рабочей одеждой, появляться в ней на праздник или в гостях считалось неприличным для человека самого скромного достатка. В «Тихом Доне» многократно упоминаются овчинные тулупы – и всегда именно в смысле простой рабочей одежды.
Таким образом, Шолохов творчески, мастерски создаёт роман века с учётом фольклора и этнографии Дона.
Мы же, потомки Шолохова, сознаём необходимость своих исторических корней после чтений его произведений.
Поэтому ежегодно в школе №4 проводятся казачьи посиделки, на них мы знакомимся с казачьей историей, с донским фольклором. Читаем и обсуждаем главы романа нашего земляка; поём народные песни и слушаем рассказы пожилых казаков о былом. Нам это очень интересно.
Здание нашей школы построено на денежные средства, полученные Шолоховым о премий. Наш первый директор Коваленко А.С. и М.А.Шолохов вместе участвовали в строительстве, поэтому Коваленко предложил нашей школе носить имя М.А.Шолохова. И мы сегодня трудимся над созданием небольшого уголка в литературном кабинете, посвящённого творчеству великого мастера слова М.А.Шолохову.
| 
