Поговорим о воспитании на Дону
О том, что Сухоруков В.Д. хорошо знал работу В.Котельникова, свидетельствуют следующие этнографические сведения о воспитании детей в казачьей среде.
«Девиц держали в особой строгости. Девицы пользовались меньшей свободой, чем другие, едва которой из них исполнялось тринадцать лет и воля её ограничивалось самым строгим приличием. Девушки на одних только свадебных пиршествах могла быть вместе с мужчинами. Время они проводили в домашнем одиночестве или в кругу своих подруг. Дома: шитьё и кухня. Искусство шитья однообразна: сшить кубелёк, выстегать узором одеяло или кафтан, выстрочить красивым швом ожерелок. Всё было выучено у татарок или турчанок. Немногие обучались читать. Писать же красавиц наших в то время не учили вовсе, опасаясь, что заведут переписку с мужчинами.
Каждое воскресенье и в праздники ходили в нарядном платье вместе с бабушками и нянюшками к заутрене, к обедне и к вечерне. Ввечеру сидели или расхаживали на крыльце домов своих, скрываясь всякий раз, как скоро завидят молодого мужчину. Когда собирались их несколько человек, то играли в кремешки, жмурки, лапту, пели, плясали под варган или под гребешок. Пляска их во всём сходна с русской. Иногда под надзором бабушек-нянек выходили на улицу для хороводов. Зимой дозволялось кататься на каталках, то есть на льду скользить просто на ногах с разбегу. Нельзя было оставаться на улице допоздна».
Если же родилась казачка, то основную роль выполняла крёстная. Она формировала из девочки женщину-казачку, как умеющую ждать жену, терпеливую мать и добрую хозяйку. Крёстный в данном случае формировал в казачке отношение к казаку, как к воину-защитнику, как к мужу, отцу и главе семьи.
В семье мальчика называли казаком, казачьим сыном. Новорождённому все друзья и знакомые отца приносили что-либо на зубок. Этот подарок непременно был военный: патрон пороха, стрела. Лук, пуля; дед дарил и шашку или ружьё. Дарённые вещи развешивались на стене в той горнице, где лежала мать. Когда по истечении срока 40 дней мать с сыном возвращалась из церкви (где брала очистительную молитву), её встречал отец. Он брал на руки сына, надевал на него какую-нибудь саблю, сажал на лошадь, подстригал волосы в кружок и возвращал матери, поздравлял её с казаком. Когда у младенца прорезывались зубы, отец брал его на лошадь и ехал с ним в церковь, где служили молебен Иоанну- воину, чтобы сын их был храбрым казаком. Трёхлетние казачата уже сами скакали по улицам и участвовали в детских манёврах, отводя лошадь в табун.²
С этого времени мать уже не видела сына. Ей доставались одни страхи за его жизнь, одна болезнь, что он разобьётся. «Болезненький ты мой»,- жалостливо причитает казачка-мать над сыном, а он стоит и глаза его дышат отвагою, и жажда подвигов в его душе и сердце колотится удалью.
В праздничные вечера около палисадника собиралась большая толпа малюток, разделялись на две большие группы – два больших лагеря малышей. Все дети были в воинских доспехах, в бумажных шапках и лядунках, с лубочными саблями, с маленькими деревянными шпагами.
В каждой партии был свой предводитель, были свои знамёна из бумаги, трещотки, бубны для песен. По знаку старцев дети сходятся, сражаются, отбивают знамёна, берут в плен с трофеями, победители входят в город, чтоб принять похвалу от стариков. Старики наблюдали за детскими манёврами».¹ Воспитывали казачат на донских пословицах типа:
 «Крепись, казак, атаманом будешь»,
«Казака кобыла родила»,
«Казак из пригоршни напьётся, на ладони пообедает»,
«С ружьём казак и службу царскую отбудет, и шёлковую рубаху добудет».
Об этом поётся и в донской, сохранившейся до нашего времени песне:
Ой да, а теперь,
А теперь, молодец, стал на возрасте,
Ой да, стал на возрасте.
На своих, своих ногах.
Ой да, стал на возрасте.
Ой да, на своих ногах.
Ой да, стал конём-то владеть,
Из ружья, из ружья стрелять.
Ой да, стал конём,
Стал конём владеть, из ружья стрелять,
Из винтовочки.
Ой да, из ружья,
Из ружья стрелять, из винтовочки,
Ой да, ну, никто-то мене,
Уж жалеть, уж жалеть не стал.
Ой да, ну, никто,
Никто уж мене жалеть не стал.
Ой да, ну никто-то мене,
Ну никто мене уж жалеть не стал.
Ой да, записали молодца
В службу, да…в службу дальнюю.¹
1 В.Д.Сухоруков . Общежитие донских казаков в 17-18вв.
Записывали на службу с 19 лет. Проводились манёвры малолеток. (малолетками называли девятнадцатилетних). Со всех станиц в одно место собирались они на смотр. Съезжались малолетки на лучших конях в полном снаряжении. И начинались военные игры. «Пробовали скачкою быстроту лошадей, стреляли на скаку, стоя на диких лошадях, отбивались шашкою и оружием. Или бросив монетку, плеть, бурку, хватали её на всём скаку. Был бой плетьми. С разбегу на полном ходу переплывали Дон. Зимою строили из снега город, водружали на вершине его знамя и атаковали на конях и пешком».¹
«Чего не могу? Всё могу!» - говорили казаки и самоуверенно смотрели на всякую опасность, на всякую удалую потеху. Это были живые игры, где нужна была отвага, смелое сердце, крепкие руки и сильные ноги. Они готовили казака к его будущей службе.
Тем, кто отличался поворотливостью, лёгкостью, меткостью в стрельбе, войсковой атаман дарил уздечку, приборы к седлу, оружие. Эта награда давала возможность молодым казакам приобрести уважение товарищей». ²
Василий Дмитриевич Сухоруков описывают домашнюю жизнь казаков, подчёркивая таким образом своеобразный уклад быта, психологию, мировоззрения казака.
«Любили казаки летним вечером перед закатом солнца провождать время в беседах казачьих. Старики рассказывали о своих походах, о делах предков. Молодые, стоя в сторонке, со вниманием слушали отцовские повести, из которых учились «военному делу». Воспалённые старцы запевали свои богатырские песни.
Действительно, зоркими, чуткими и внимательными должны быть казаки. Но эта-то жизнь, сопряжённая с вечной опасностью, вечной близостью к смерти, и создала из казаков людей спокойных перед опасностью. Решительных в бою, чутких и стойких в походе. Вся их жизнь была вечным воинским упражнением. Мальчиком казак играл в айданчики на станичной улице, намётывая себе глаза, или, прыгая и бегая, гонял кубарь. Едва хватало у него силы, он уже брал пищаль шёл стрелять чутких дроф или скакал по степи, загоняя сорвавшийся в метель табун. Он ползал на животе, подкрадываясь
…он переплывая Дон, опасаясь от татар, он знал, что промах из ружья для него часто смерть или плен он делал сам всё то, чему теперь учат казака на случай войны, и учителем его была жестокая смертельная опасность, а это учитель суровый!..
И от того, в последующих боевых действиях, которые казаки имели уже наряду с русскими войсками, они выделялись своим искусством.
О роли отца и роли крёстного в воспитании.
У каждого новорожденного казака или казачки, помимо кровных отца да матери, были крёстный отец и крёстная мать. О выборе крёстных кровные родители заботились заранее. Это не должны были быть родственники (как принято сейчас). Крёстного подбирал отец – это должен быть человек надёжный (кунак, односум, побратим и т.п.), у которого было чему поучиться. Это он в первую очередь формировал дух казака. И немаловажный фактор и крёстный отец и крёстная мать должны быть способны участвовать в воспитании ребёнка – жить недалеко от крестника (крестницы). Крёстную подыскивала кровная мать из числа своих подруг (желательно хотя бы немного старше её возраста).
Если в семье родился казак, то основная нагрузка ложилась на крёстного – он делал из казака воина. Главная же задача крёстной матери в этом случае состояла в том, чтобы сформировать в казаке отношение к девушке-казачке, как к жене, матери и хозяйке.
С 8 лет главная роль принадлежала крёстному. Именно он по большому счёту обучал мальца казачьей науке. Но кровный отец был как бы руководителем этого процесса. Крёстный и кровный отцы как бы дополняли друг друга. Родной отец мог быть излишне мягок в отношении своего сына. Крёстный же мог быть излишне суров. Поэтому родной отец останавливал крёстного, когда дело могло принять опасный оборот, а крёстный не давал отцу жалеть сына.
Пример процесса обучения видения летящей пули:
— проводится на изгибе реки, стрелок (крёстный) находится в 80-100 шагах от казака с сыном,
— в 10-15 шагах от наблюдающих за выстрелом находится мишень,
— по сигналу отца крёстный производит выстрел в мишень, казачонок должен заметить пролетающую пулю.
С 12 до 16 лет – ещё один цикл в воспитании казака. И опять же он начинался и заканчивался обрядами в урочище.
С 12 лет казачонка начинали водить на круг (сход) и другие общественно значимые мероприятия. Его основная задача – смотреть и запоминать. И в 16 лет по готовности казака его ждало более серьёзное испытание – в основном это была охота на хищника (волка, кабана и пр.). И вот после такого воспитания и обучения получался «матёрый казачина». Правда есть одно уточнение: «матёрый» казак появлялся в третьем поколении. Естественно, если первое и второе поколения были тщательно подготовлены и выжили в битвах и сражениях.
Семейное воспитание казаков
1. Воспитание трудолюбия, честной воинской службы, порядочности
С малых лет родители приучали детей рано вставать, одеваться, помогать по хозяйству, выполнять простейшие действия по самообслуживанию. С семилетнего возраста на казачат возлагались посильные работы – уход за домашней птицей, прополка сорняков, уборка во дворе и доме. В три года казачата свободно сидели на лошади; в десять - подростки могли гонять коней на водопой, запрячь и распрячь лошадь, пасти коней в ночном; в двенадцать они гарцевали на лошадях, ориентировались на местности, оказывали первую медицинскую помощь, 14-15 летние подростки могли джигитовать, преодолевать на скаку препятствия, рубить лозу, вести огонь.
2. Учение добру, благожелательности
С малолетства у детей в казачьих семьях старшие воспитывали понимание добра и зла, их учили отличать истинную правду от ложной, героическое от трусости. Старшее поколение внушало сыновьям, внукам необходимость распознавать настрой человека. Они говорили: « Бойтесь козла спереди, коня сзади, а человека со всех сторон. А чтобы узнать человека, не глядите ему в лицо, а заглядывайте в сердце».
3. Вырабатывание способности правильно оценивать жизненную ситуацию
Казаки знали, что в каждом явлении, событии, происшествии заложены конфликты, поэтому молодое поколение обязано действовать так, чтобы во всем были лад и порядок.
4. Учение послушанию
Из послушного всегда выйдет разумный человек, хороший работник, добрый семьянин и честный казак, а из непослушного - верхогляд, вор, обманщик, насильник.
5. Учение жить своим умом, сочувствовать людям
Особо зорко следили, чтобы ребенок не заражен был завистью. У казаков считалось, что зависть есть ненависть. Завистники – это люди, которые не чуждаются ни воровства, ни ножа, ни топора. Детям прививали навыки почитания корней родства. Близкое родство считалось до пятого колена. Уже к шести годам ребенок знал почти всех близких родственников, проживающих в станице. Посещения родственников в праздники, помощь в трудностях закрепляли у детей не только родственные узы, но и воспитывали их в требованиях традиций, обычаев, нравов, трудовых навыков.
Отец и дед обучали сыновей и внуков хозяйствованию, выживанию в опасных условиях: как вести себя с врагами, при встрече с опасным зверем в лесу, обучали, как развести огонь в дождь. Матери и бабушки обучали девочек ведению домашнего хозяйства, умению любить и беречь семью, обучали уступчивости, ласковости. Родители строго следили за взаимоотношениями молодежи до брака. Верхом неприличия считалось проявление чувств в присутствии старших. Разводов в казачьих семьях практически не было.
Казачьи заповеди
Каждый член казачьего общества должен знать и следовать главным принципам казачьей нравственности, которая в основе своей имеет нормы христианской морали. В своей основе все заповеди сводились к следующему:
1. Люби Россию, ибо она твоя мать, и ничто в мире не заменит тебе ее;
2. Будь прост, но не подобострастен, доброжелателен, но не льстив. Храни достоинство, но не гордись! Помни, что каждое твое слово – слово народа твоего!
3. Всем служи честно, будь законопослушен.
4. Люби все, что с ранних лет ты впитал в плоть и кровь в казачьей семье, чти традиции и обычаи своих предков.
5. Пуще благ и самой жизни ставь казачью волю! Помни: воля не своеволие, лихость не разбой, а доблесть не жестокость! Помни: храбрые – всегда добрые, потому как они сильны.
6. Не мсти! Оставляй врага своего на суд Божий, он скор и справедлив!
7. Будь свободен душою, но страсти держи в оковах.
8. Никогда не воюй со слабейшим, а только с тем, кто сильнее тебя! Сразив врага, будь милостив! Победив его рукою, победи его милостивым и милосердным сердцем.
9. Прощай врагам своим, не трать своей души на ненависть и зависть.
10. Вступая в любое казачье общество, не поспешай, но присмотрись, поразмысли, а, вступивши, служи ему всем сердцем, всем помышлением.
11. Соблюдай правила и обычаи народа своего. Никогда никого не поучай, но объясняй и советуй, когда у тебя спросят. Тогда станица – любое казачье общество станет тебе домом, отцом и матерью твоими.
М.А.Шолохов –певец Тихого Дона, и в своём романе «Тихий Дон» наш великий земляк описывает жизнь казачества, этой своеобразной народной аристократии, необычного, бытовавшего только в России воинско-крестьянского сословия. Основной мир, изображённый в романе, - мир сугубо земледельческий. Гармония с природой была чрезвычайно важна. В частности казаки были очень наблюдательны. В окружающей их природе – если идёт речь о Верхнем Доне – естественные и видимые границы существовали только по разделам рек, окраинам небольших по тем краям лесных угодий да по обводам степных оврагов. Огромные пространства донских степей никаких отчётливых рубежей не имели, однако для казака-крестьянина всё имело свои неповторимые приметы, свои названия или обозначения: ближние и дальние яры, протоки, ручьи, холмы, увалы, луговицы и т.д. Вот, например, описание конного соревнования между Листницким и Митькой Коршуновым: «Ехали к займищу под горой…В займище возле высохшего тополя их ожидали конные…
- Откуда скакать? – обратился к Митьке сотник…
- От тополя до Царёва пруда.
- Где это Царёв пруд?
-А вон, ваше благородие, возле леса.
От тополя до Царёва пруда – версты три…Возле Царёва пруда – наносный от вешней воды песчаный увал».
Для всех хуторян окружающее пространство было родным домом, все взрослые жители знали этот ближний мир предельно хорошо, а дети начинали постигать с самого раннего возраста.
Воспитанная с младенчества наблюдательность и цепкость зрительной памяти коренилась в неразрывной слитности земледельца с окружающей природой.
У этого явления было и своё социальное следствие – привязанность казака-крестьянина к своему куреню, своему хутору, станице.
Все жители хутора Татарского и их близкие, упомянутые в романе, трудятся на донской земле, хотя и занимаются разными видами возможного здесь труда.
Глубокая привязанность Григория Мелехова к дому и земледельческому труду возле дома остаётся его сильнейшим душевным движением на протяжении всего романа. Он и его брат Пётр стали офицерами – редчайшее до сих пор событие в судьбе простого казака. Но если хитроватый Пётр втайне ждёт, что судьба готовит ему «перспективы необыкновенные», то совсем не таков прямодушный Григорий. Военная карьера заносит его на немыслимую высоту, он командир дивизии. Но планирует свою жизнь с иначе: «А Бог даст – жив буду – мне же с быками возиться…» В романе не раз описывается, с какой радостью возвращался Григорий к своему любимому труду, как тосковал по родному куреню и исконным крестьянским делам.
Дом Григорий Мелехов покидал редко. Вот Григорий Мелехов поссорился с Натальей, поругался с отцом и ушёл из дому; засыпая на лавке у приятеля, он строит планы: «Покличу завтра Аксинью, уйдём с ней на Кубань, подальше отсель….далеко, далеко…»….А утром проснулся и вспомнил: «Служба! Куда же мы пойдём с Аксюткой? Весной – в лагерь, а осенью на службу…Вот она, зацепа» даже для порывистого, решительного в поступках Григория, страстно влюблённого в Аксинью, готового, кажется, на всё, чтобы соединиться с ней, - даже для него немыслимы уклонения от воинской службы, этой основной меры чести казака.
Пример этот столь же выразителен, сколь и типичен для мира «Тихого Дона». Долг казачьей службы считался тут первейшим, а уклонение от него – наихудшим грехом и позором. Ни одного такого случая в романе, кстати говоря, и не описывается.
Особенностью казачьего быта было также наличие у всех взрослых мужчин оружия и умение отменно владеть им.
Безусловно, что лучшие, самые обаятельные черты донского казака выражены в образе Григория Мелехова. Именно он свою боевую казачью репутацию оберегает очень ревниво. «Крепко берёг Григорий казачью честь, ловил случай, сумасбродничал…» - сказано в романе о боевых его делах в мировой войне. Быть казаком – значит являть образец смелости и боевитости, вот как разумел он свою принадлежность к казачьему роду. Как-то в 1919 году Григорий на вечеринке сцепился с несправедливо обидевшим его красноармейцем, оценив это так: «Казака хотел голыми руками взять!»
Итак, Григорий Мелехов, коренной донской казак, хлебороб, горячий патриот своего края.
Для него, как и для других героев романа, семейное начало буквально пронизывает всю человеческую жизнь. Родственное становилось превыше всего.
С соседями жили по негласному закону «Не пакости соседу!». За нарушение которого наказывали своих детей, так Пантелей Прокофьевич наказывает Гришку за гульки с Аксиньей.
Дети слушаются родителей. Отец своей властью женит сына. Тот не спорит, ведь он опозорил семью, поэтому и покоряется. Мать выбрала Наталью в невестки и уговорила мужа : «…точила его, как ржавь железо, и под конец сломила упрямство старика». Итак, Григория женит скорее ласковая мать, чем суровый отец.
Важные вопросы решаются на семейных советах, на которых присутствует вся семья, семейные дела велись открыто, прямо и основательно обсуждались семейные дела.
Прямо и открыто обсуждали Коршуновы и Мелеховы приданое, свадьбу своих детей, ведь решалась будущая судьба их детей. – чего же тут стесняться или скрытничать?
Дети в казачье-крестьянской семье считались продолжением казачьего рода, казачьего корня. Рождению детей и внуков тут горячо и искренне радовались, заботы о малолетних никого не утомляли и не пугали, просто не замечались в общей житейской суете большой семьи. Старшие Мелехов и Коршунов – люди куда как суровые, жёсткие – при первом же появлении в романе оказались отмечены примечательными чертами: для Пантелея Прокофьевича «отцовской слабостью» является Дуняшка, у Мирона Григорьевича Наталья была «любимицей», а ведь у каждого имелись старшие сыновья, ребята работящие, послушные и по-казацки лихие; значит, суровые старики благоволили к слабым и младшим. В романе выразительно описано, как крутой и резкий Пантелей Прокофьевич во внуках «души не чает», балует их, прощает шалости.
Отсутствие детей в мире «Тихого Дона» считалось величайшим несчастие, «господним наказанием», хотя прямо об этом в романе не говорится. Никто из героев романа ни разу не рассуждает на педагогические темы. В описании детей нет ни малейшей умилённости, эпитеты тут деловиты и трезвы. Однако дети составляют насущный признак мира, они есть везде, точнее почти везде. По народной мудрости, Бог не даёт возможность иметь детей или забирает их за какие-то грехи несостоявшихся родителей. Такова Аксинья Астахова, Дарья Мелехова за небрежное отношение к материнству, у жены Аникушки за измену мужу.
Мужские и женские судьбы резко отличались друг от друга в мире «Тихого Дона». Это проявлялось изначально, с малолетства. Как-то Пантелей Прокофьевич рассказывает Григорию: «Год от рождения тебе сравнялся, и по давнишнему казачьему обычаю вынес я тебя на баз – помнишь, старуха? – и посадил верхом на коня. А ты, сукин сын, цац его за гриву ручонками!... так начиналось мужское воспитание казака. Оно продолжалось и далее, с детства приучали мальчика к мужским делам: в поле ли, на дому, в воинских занятиях. Вот Григорий говорит своему четырёхлетнему сыну: «…ты – казак, вот и поедем со мной на поля, будем ячмень косить, копнить, на косилке с дедом будешь сидеть, коней будешь погонять….А Полюшка останется с бабкой домоседовать. Она на нас в обидке не будет. Её, девичье, дело – полы подметать, воду бабке носить из Дону в маленькой ведрушонке, да и мало ли у них всяких бабьих делов?»
Как видно, естественное разделение труда между мальчиками и девочками начиналось очень рано, с детских игр. Это свойственно всему жизненному укладу донских казаков в мире «Тихого Дона». Все работы, обязанности и дела, большие и малые, в доме-семье делились на мужские и женские. Первые связаны с физическими усилиями, резкостью движений, прерывистостью нагрузки, относительно долгими отлучками из дома. Вторые – с методичностью и сосредоточенностью действий, относительной монотонностью движений с небольшим физическим усилием (прядение, вязание, вышиванием), частотой в перемене занятий (скажем, дойка, приготовление пищи проводилось по нескольку раз в день), а также с привязкой трудовой деятельности к домашнему очагу.
Гармония труда нарушалась в исключительных случаях. Например, пахота, дело исключительно мужское, но вот осенью 1919 забирают всех на фронт, даже Пантелея Прокофьевича – других мужчин в доме нет. Прощаясь с женой и дочерью, он наказывает им: «Ежли не вернусь к осени – управляйтесь без меня; зяби вспашите сколько осилите, жита посейте хучь с десятину». Ясно, что женщины должны были пахать только в таком исключительном случае. А вот приготовление пищи или забота о белье, одежде – исключительно женское дело. В «тихом Доне» ни разу не отмечено, чтобы мужчины готовили еду (кроме военной страды). Даже погоны на мундиры Григорию Мелехову и Прохору Зыкову пришивают жёны.
Сугубо мужским занятием искусное владение конём и оружием. Это требует долго и кропотливого навыка. Шашка образца 1914 была длиной 96 см., весом полутора кг. Вот этим лёгким оружием надо было владеть в совершенстве. Помните, Степан Астахов, в ярости подбросив шашкой женскую кофточку, в воздухе разрубил её пополам – наивысший уровень владения шашкой. Или вспомним, Григорий, отменно владеющий шашкой, с юности рубил хворост, долгими часами упражняясь в этом казачьем искусстве.
То же и с умением владеть конём. Чтобы быть умелым наездником, нужно тренироваться с юности. На это направлялись усилия семейного воспитания.
Разбирались в лошадях и умели за ними ухаживать и казачки. Умели ездить верхом, но пользовались этими навыками в исключительных случаях.
Женщины в военных действиях не участвовали. Женщина призвана любить, жалеть, страдать и врачевать. Так и воспитывали донских казачек.
|
